Все-таки еще один фик написала

[aonoexorcist]

На этот раз ангст, для меня тяжелый, но заказчик всегда прав

Название: Предательство
Фандом: Ao no Exorcist
Автор:  Naraniel
Бета:  Lisssaveta
Персонажи/Пейринг: Рин/Юкио, Сатана
Жанр: ангст, братская любовь
Рейтинг: PG-13 за жестокость
Дисклеймер: Все хотят Рина, но он вместе с этими всеми принадлежит исключительно Като Кадзуе
От автора: написано по заявке  Modotoka на арт:

Предательство

С каждым днем брату все хуже. Синее пламя почти подчинило его. Война с Сатаной продолжается уже пять лет, и все больше экзорцистов гибнет в ней. Нет, они уже давно не пытаются защитить Рина от его отца, просто только их тела способны хоть ненадолго выдержать присутствие Повелителя Геенны. И с каждым одержимым экзорцистом, которого брату приходится убивать, Рин впадает в еще более глубокое отчаянье. Им все чаще овладевают гнев и ненависть, и Синее пламя с каждым разом обхватывает все больше его тела. Он все ближе к той бездне, из которой его когда-то спас отец Фуджимото. Их отец.
И с каждым днем Юкио боится все сильнее. Нет, не за брата. Брата. Он боится, что все это время, возможно, защищал чудовище. Что ради него пошел против Церкви, против настоящих друзей, что Фуджимото ошибся, когда решил воспитать, а не убить при рождении отродье Сатаны. Юкио начинает убеждать себя, что у него никогда не было брата. Потом он, конечно, пугается этих мыслей, корит себя. Но ему достаточно бросить один взгляд на скорчившегося в углу комнаты Рина, бормочущего что-то себе под нос, и мысли возвращаются, чтобы с новой силой терзать его сознание, ослабленное постоянной борьбой. Он борется: с исчадиями Геенны, с призраками прошлого, с самим собой, но чувствует, что проигрывает эту борьбу.
Но, в конце концов, это все-таки случается. На этот раз Сатана вселяется в Конекомару, и маленький монах злобным карликом прыгает по стенам, пытаясь достать преследующего его Рина выросшими когтями. У брата рана на спине, задето бедро и, кажется, рука. Сатана в облике Конекомару постоянно хохочет и что-то говорит, но Юкио не слышит слов. Или, скорее, не понимает. Зато, похоже, понимает Рин, отвечая ему на том же языке. Брат раз за разом все ближе подбирается к монашку и, наконец, достает его. В сторону Юкио отлетает рука. Он отшатывается, с ужасом глядя на брата, который без искры сожаления в глазах кромсает их друга. Рин что-то кричит, но Юкио по-прежнему не понимает слов. Полыхает Синее пламя и брат, нет, уже просто Рин, кажется настоящим демоном.
Покончив с Сатаной, Рин поворачивается к Юкио, но тот отступает от него. Шаг. Еще один. Позади него дверь и избавление от страха, от ответственности защищать не брата, но демона. Еще шаг и все закончится. «Братишка?..» - слышит он и поднимает взгляд на протягивающего ему руку Рина. Его рука в крови и это кровь их друга. «Ты мне не брат, демон!» - медленно по слогам произносит экзорцист и делает последний шаг к двери. Свой последний шаг к предательству.
- Ю-к-и-о… - голос демона звучит жалко, срываясь на каждой букве имени, которые он произносит так, словно они самое ценное, что есть в его жизни.
Рука Рина еще тянется вперед, но в глазах младшего страх и отчаяние, и да, самая настоящая ненависть. И рука падает вниз, словно к ней привязаны железные балки, и безжизненно застывает. Юкио смотрит в синие глаза и ждет, что сейчас в них разгорится страшное демоническое пламя, но вместо этого по щеке стекает слеза, а Рин через силу улыбается ему:
- Прости, Юкио, - шепчет он, - прости…
В следующий миг его тело целиком охватывает Синее пламя. Рин кричит: страшно, надрывно, будто одновременно плачет и стонет, а потом крик переходит в торжествующий хохот и это куда ужаснее. Когда демон поднимает взгляд на Юкио, через его глаза на мир Ассии смотрит уже не Рин, а Сатана. И только тогда Юкио понимает насколько отличается взгляд настоящего демона от взгляда брата.
- Наконец-то! – торжествующе кричит Владыка Геенны. – Как же долго мне пришлось сражаться за право обладать этим телом! А ведь оно изначально должно было принадлежать мне. Я создал его для себя, но это отродье Ассии… как смел он считать его своим?!
Синее пламя полыхает в глазах чудовища, бывшего Рином, и Юкио отшатывается от этого огня чистой ненависти. Пламя Рина никогда не было таким, даже когда он дрался с Сатаной. Он ни разу не поддался ненависти, ее силе. Его пламя сохраняло свою чистоту. Оно было наполнено холодным светом, а от этого разило обжигающей тьмой.
- Ах да, - очнулся Сатана, - я же должен поблагодарить тебя, малыш.
Повелитель Геенны шагает навстречу Юкио, и тот всем телом вжимается в дверь от неконтролируемого ужаса. Сатана хватает его и бросает в центр комнаты. Юкио падает, а демон одним прыжком настигает его и прижимает к полу, схватив за горло. Владыка Бездны, не отрываясь смотрит в наполненные ужасом зеленые глаза экзорциста и упивается им, склоняясь все ниже. Несколько капель крови падают с раненой в схватке руки Рина на лицо Юкио, и Сатана слизывает кровь с его щеки. Парня передергивает от отвращения. Это тело Рина, это руки Рина, это язык Рина, но от осознания этого еще хуже, еще противнее. Ведь в этом теле больше нет брата.
- Спасибо, - шепчет ему на ухо демон, - без твоей помощи я бы мог и не справится. Это отродье оказалось сильнее, чем я думал. Может быть именно из-за того, что ему было что защищать? Он каждый раз так отчаянно кричал: «Я не отдам его тебе! Только не его!» и держал, всей своей жалкой силой держал меня подальше от тебя. А ведь ты был самым сильным из них, этих никчемных экзорцистов. Пожалуй, даже сильнее, чем тот старый осел, который убил себя, чтобы не дать мне заполучить это тело.
«Он говорит сейчас об отце», - понял Юкио.
- Но какая ирония судьбы! – захохотал Сатана. – Мальчишка прокололся на том же, что и его приемный папаша! Все на той же любви! На этом глупейшем человеческом чувстве! Зато доказал, что всегда был не более чем ассийским отродьем, обычным человечишкой, так и не ставшим полноценным демоном. И это притом, что в нем была моя сила! Мое пламя! Ничтожество!
«Не смей! – хочется крикнуть Юкио. – Не смей говорить так о брате! Не смей называть его отродьем! Он человек! Всегда был человеком и остался им! Этим он может гордиться!»
Но из горла не вырвалось ни звука. И сковывал его не только ужас. Осознание того, что он сам назвал брата демоном, что в своих мыслях он сам называл его отродьем не давало ему никакого права обвинять других.
- Вот предательство, вот это я понимаю! – продолжал Владыка Геенны. – О! Твое предательство было так прекрасно и изысканно на вкус! Я до сих пор чувствую его ни с чем не сравнимую горечь. – Сатана с наслаждением облизнулся и причмокнул. – Какое объедение! Стоило ему ощутить всю горечь твоего предательства, и он сдался. Разом. Раз и все. И он мой. Это тело – мое! Спасибо, братишка!
Демон произнес последнее слово голосом Рина, с интонацией Рина и расхохотался. Он знал, что для Юкио это была самая страшная издевка. Словно бы сам старший брат поблагодарил младшего за то, что он совершил это предательство и отдал его Сатане. Юкио чувствовал, как внутри разрастается черная, страшная пустота. Бездна вины, отчаяния, боли затягивала его в себя. Там было так холодно, одиноко и страшно, как и везде, где не было сильного и заботливого старшего брата. Его доброго, веселого Рина, всегда улыбавшегося ему, подбадривающего его, готовящего ему завтраки. Рина, который до конца защищал его. Рина, который перестал улыбаться, потому что взвалил на себя весь груз вины и боли за убийство одержимых, и который ни разу не допустил, чтобы Юкио убил хотя бы одного из них. И который в последний раз улыбнулся ему, когда просил прощения… за что? За то, что оказался недостаточно сильным, чтобы пережить предательство самого дорогого человека? За то, что его младший братишка оказался в той же ситуации, что и сам Рин, когда их отец сдался Сатане шесть лет назад?
Из бездны отчаяния и вины Юкио вырвала невыносимая боль его тела, которая на секунду превысила даже боль души. Перед затуманенными слезами глазами вновь всплыло лицо брата, на котором горели не синие, а красные глаза Сатаны. Покрытое кровью лицо скалилось в ухмылке:
- Я отблагодарю тебя тем, что убью вот этими самыми руками – руками твоего братца. Ох, извини, вот этой самой рукой, - он усмехнулся еще шире и гаже, - мне хватит и одной на такую мелюзгу, как ты.
Владыка Геенны резко сжал пальцы, и Юкио почувствовал, что задыхается. Демон в теле Рина был невероятно силен: его вес давил на грудную клетку словно молот, пальцы обхватывали шею, как стальные тросы. Экзорцист снова проваливается в бездну и на этот раз возврата уже не будет. Но, возможно, это и к лучшему. Он это заслужил. И, возможно, хотя бы там он сможет увидеть брата еще раз и попросить прощения. Хотя бы раз… еще раз увидеть его… моего любимого, моего единственного брата …
- Не смей!
Ему это чудится или он действительно слышит голос Рина, настоящий голос Рина?! Юкио открывает глаза и видит нечто странное: один глаз Сатаны все еще пылает красным, но другой – ярко-синий! И вместо хриплого, каркающего голоса демона раздается сильный, чистый голос брата.
- Не смей его трогать, мразь! Не смей трогать моего брата!
Рука с длинными когтями все еще плотно сжимает горло Юкио, но зато вторая рука, выхватывает из ножен Коумакен. Меч светится тем же чистым холодным Синим пламенем, что и глаз Рина.
- Если собственная рука пытается убить моего брата, она мне не нужна!
Взблеск клинка и Синее пламя отделяет руку от туловища. А потом Рин – именно Рин – втыкает меч в пол и, отодрав свою бывшую руку от горла брата, швыряет ее прочь. Из обрубка хлещет кровь, а ее брызги горячими каплями падают на лицо и одежду Юкио. Правда, поток крови быстро прекращается. Видимо, Сатана все же заботься о том, чтобы занятое им тело выжило.
- Ах ты, гаденыш! – рычит Повелитель Геенны. – Ты уже должен был исчезнуть в глубинах моего сознания!
- Так бы и вышло, если бы ты, сволочь, не решил убить Юкио! – рык Рина, возможно, не так страшен, но звучит куда более грозно. – Я ведь уже говорил тебе – его я тебе не отдам! Только не его! Поэтому немедленно убирайся из моего тела! Ты сам забрал у себя последний шанс на завоевание этой земли. Убирайся из Ассии! Вон, я сказал!
- Ты… отродье… да как ты…
- Может и отродье, но точно не твое! Во-о-о-он!!!
Рин кричит, его тело выгибается дугой, и из каждой поры бьет ярчайшее Синее пламя – его Синее пламя, теперь Юкио легко может различить его оттенки. Вместе с криком слышится надрывный полный злобы вой, и нечто покидает тело Рина. Второй его глаз тоже наливается синевой, вытесняя последние искры ненавистной красноты. А потом все вдруг заканчивается, и брат, разом обмякнув, падает на Юкио. Тот протягивает руки, чтобы подхватить Рина, но в последний момент брат хватается единственной рукой за воткнутый в пол меч и останавливает падение. Словно он больше не хочет касаться его тела.
- Прости, Юкио… - шепчет он и вновь улыбается брату той же виноватой, полной боли, вымученной улыбкой. – Прости… я сейчас… уйду. Только немного отдохну и уйду. И больше постараюсь не попадаться тебе на глаза. Я наконец-то понял, понял, что пока я рядом с тобой, ты всегда подвергаешься опасности, всегда страдаешь. Прости, твой старший брат такой идиот!
Рин продолжает улыбаться, но на лицо Юкио снова падают горячие капли, и на этот раз это не кровь, это отливающие синевой слезы. Израненый, с обрубком вместо руки, Рин пытается подняться, продолжая шептать «прости», и тогда Юкио не выдерживает. Он резко поднимается, обхватывает брата обеими руками и сжимает его до боли в собственных руках. Рину почти наверняка больно, но Юкио не может его отпустить, пока не убедится, что он здесь, что он настоящий – его брат. Он держит Рина в объятьях и рыдает, и смеется от счастья, что может сказать сейчас эти слова:
- Нет, это ты прости меня, нии-сан! Прости меня, ведь я здесь единственный идиот!