Самый-самый день в году

[aonoexorcist]

Вообще-то, у Сугуро сегодня день рождения, а его никто даже и не поздравил! Стыдно! ><
ЗЫ: Попытаюсь влиться в жизнь сообщества путём первого в него вклада ^^"
Название: Самый-самый день в году
Автор: я
Персонажи и пейринг: Сугуро Рюджи (Бон)/Окумура Рин спустя пять лет + рандомный рыжий стажёр
Рейтинг:PG-13
Жанр: ER, Романтика, Повседневность, Слэш
Дисклаймер: AnE не мой, а я - его =(
От автора: возможны опечатки и ошибки из-за залипающей клавиатуры ноутбука, а также ООС, так что не сердитесь!


Если бы у Сугуро спросили, какой из дней его жизни был самым отвратительным, он бы, не задумываясь, сказал, что сегодняшний. Потому что ни в какой другой он не чувствовал себя так гадливо, проблем не было так много, а погода не была такой болезненно-холодной.
С самого утра, едва лишь открыв глаза, Рюджи понял, что это явно не его день. За окном хлюпала морось, а в открытую по привычке форточку дул холодный сырой ветер, от которого не спасала тонкая простынка, летом символизирующая одеяло. И, конечно же, как назло рядом не было любимого тёплого бока. Рядом вообще никого не было, кроме смятой подушки.
Деревянные половицы обжигали босые ноги холодом, когда Сугуро, ёжась и шумно втягивая воздух сквозь зубы, спешил в ванную. Там было на удивление тепло и пахло приятным грейпфрутовым гелем для душа: это, а также капельки воды на кафеле, говорило о том, что комната была покинута совсем недавно. Что ж, это не заменяло родного человека, но всё же лучше, чем продрогшая спальня.
На кухонном столе лежал подсохший надкушенный бутерброд и чашка недопитого кофе. Рюджи недовольно покачал головой: как всегда, дурень, не успел позавтракать нормально. Сколько раз ему приходилось силой запихивать еду в этого пустоголового парня, а всё без толку.
Даже чашка горячего кофе не давала предполагаемой бодрости. Неприятный белый свет, сочившийся с улицы через лёгкий тюль, способствовал чувству неприятной сонливости, от которого никак не получалось избавиться.
После перекуса Сугуро поторопился собраться. Сегодня его ждала ответственная миссия, а в напарники ему, как назло, повесили «зелёного» новичка – мол, пусть смотрит за работой экзорциста первого класса и учится на практике. Ничего хорошего эта «учёба» не предвещала, по крайней мере, для Рюджи.
Засщёлкнув серебряные застёжки, Сугуро знакомо потянулся на полку за старыми красными чётками, но воспоминания о последней миссии быстро отрезвили его. Вследствие глупой заминки нитка с нанизанными бусинами просто лопнула, и теперь то, что когда-то было его любимыми чётками, теперь лежало в сувенирной мисочке для мелочи.
Чувствуя себя каким-то голым без них, Сугуро вышел на улицу. Пошарив по скрытой диким виноградом стене, он нащупал гвоздик со связкой ключей, которые висели там по обоюдной договорённости. Этот бестолковщина повесил на них дурацкий брелок в виде мягкого пушистого кота с улыбкой от уха до уха.
И вот тогда произошло Первая Глобальная Неудача. Чёртова машине решительно не заводилась. Вообще. В другой день Рюджи открыл бы капот и от души поковырялся бы в нём, но сейчас ему оставалось только витиевато выругаться и быстрым шагом направиться в сторону ближайшей станции метро. Впрочем, этот хвостатый дурак так и не получил права, так что у Сугуро был шанс вовсю побывать в его шкуре, шлёпая по холодным лужам.
И – кто бы сомневался, что дальнейшее пойдёт по резкой наклонной вниз – укладка, которую Сугуро умело делал каждое утро вот уже пять лет, медленно, но верно развалилась от непрекращающегося моросящего дождя. Выбеленная чёлка ухнула на глаза так неожиданно, что Рюджи вздрогнул и подался назад, едва не упав. И, конечно же, в карманах экзорциского плаща не нашлось ни ободка, ни завалявшейся заколки, ни даже шпильки-невидимки. Всё потаскал вечно лохматый Окумура.
В метро было душно и прело. Всюду, куда ни глянь, были мокрые неприятные люди, толкающиеся и огрызающиеся друг на друга. Воистину, Сатана именно здесь организовал себе выход из Геенны огненной.
Дальше, как закономерно, хуже. Едва лишь он зашёл в здание офиса экзорцистов, где ему должны были дать последние указания по поводу миссии, а также представить того самого стажёра, в Сугуро с разбегу врезался какой-то рыжий паренёк, у которого в руках был – ну, кто бы сомневался – открытый пластиковый стаканчик с горячим кофе. Собственно, спустя мгновение весь этот ароматный напиток был вылит аккурат на грудь Рюджи.
Что ж, как оказалось, этого было явно недостаточно. Озлобленный, мокрый и растрёпанный, Сугуро, громко хлопнув дверью, вошёл в кабинет, где выяснилось, что рыжий недотёпа и есть его напарник. Пожалуй, недавняя ситуация с пролитым кофе весьма красноречиво показала, каков этот парниша на поле боя, особенно если учитывать, что он и в мирном коридоре на ногах устоять не может.
Так, ладно. На сегодняшней миссии Сугуро лишится не чёток, а, возможно, собственной головы. Интересно, что новичок имел претензию на мечника, если судить по неловко прикреплённым к поясу ножнам, которые при каждом шаге мешались и били того по ногам. Что ж, надо отдать Окумуре должное, он таскал свой демонический меч Курикара в удобном чехле за спиной.
Рыжеволосый же продолжал доказывать свою профнепригодность. До места, где вольготно поселился очередной могущественный демон, посасывающий из местных жителей жизненные силы, нужно было добираться на автобусе, причём достаточно долго. Было ли то попыткой начать разговор, или же новичок и вправду ничего не знал, но всю дорогу он расспрашивал Сугуро о элементарных вещах, лежащих в основе экзорцизма: откуда приходят демоны, исчезнет ли адский гость, если набрать в рот святой воды и плюнуть в него, что делает Ария, ну и так далее. Рюджи пришлось про себя прокручивать в голове ещё в школе заученный текст Писания, чтобы не сорваться и не наглядно продемонстрировать пацану, что Ария вполне в состоянии постоять за себя и без каких-либо компаньонов.
И ладно, если бы во время выполнения задания он молчал. Нет, новичок без умолку комментировал всё, что видел, докладывал каждый подозрительный шорох и вслух рассуждал, что же это могло быть. Только пять лет закалки, проведённых бок о бок с, по сути, аналогичным балаболом, сдерживали Сугуро. И если Окумура мог позволить себя болтовню вследствие свой полудемонической силы, то верхушка способностей этого парня – свернуть шею старой больной курице при условии, что её обездвижат, а лапы - стянут ремнем".
Ясное дело, когда Рюджи с трудом засёк месторасположение треклятого демона и, предварительно шикнув, указал новичку на него, тот не нашёл ничего лучше, чем громко и пронзительно закричать. Нет, Сугуро даже не удивился – он предвидел эту ситуацию, едва парня представили ему как его компаньона. Ничего удивительного.
Нет, когда демон, похожий на гигантскую мутировавшую муху, повернул к ним лишённое каких-либо намёков на интеллект морду, паренёк собрался с духом и дрожащими руками вынул из ножен слишком тяжёлый для него меч. Господи, да он поднять его нормально не смог. Сугуро, мысленно простившись со всеми близкими и знакомыми, невозмутимо начал читать сутры.
Конечно, демона они уложил на обе лопатки (Или что там у него было). Точнее, не «они», а Рюджи, в самый последний момент выкрикнув ключевые слова молитвы прямо в морду этой твари, уже обхватившей его поперёк торса мерзкими недоразвитыми лапкам. Всё это время новичок замахивался, падал, придумывал какие-то манёвры, кружил вокруг совершенно не замечающего его демона, кричал на него – одним словом, полностью оправдал ожидания Сугуро.
Сам Ария, вздохнув, изучал огромные дыры на экзорциском плаще: из хоботка мухообразного демона сочился прожигающий яд. Чудо, что он не попал на кожу, иначе Рюджи уже сверкал бы костьми свозь разъетую плоть.
И, само собой, всю обратную дорогу парниша что-то говорил. Кажется, это были путаные слова извинения. Пассажиры автобуса то и дело удивлённо разглядывали Сугуро, чья одежда пестрела расползающимися прямо на глазах дырами. Хорошо, что плащ закрывал брюки, и яд на них не попал.
В офисе Сугуро, конечно же, сделали выговор за испорченную форму. И большая часть гонорара, который и так был несправедливо (В данной ситуации) разделён пополам между ним и новичком, ушла на новую форму. Парниша, который во время не прикрыл своего Арию, тем самым проявив халатность, ещё раз извинился, но свои деньги загрёб в совершенно целый карман не менее целого плаща.
И вот, Сугуро в плаще, похожим на рыболовную сеть, ехал в вагоне метро и размышлял над тем, что бы он сказал, если бы его спросили про самый худший день в его жизни. И как раз тогда пришёл к выводу, что именно сегодняшний.
Когда он брёл по уже тёмной улице, освещённой редким островками фонарей, он был уверен, что нисколько не удивиться, если сейчас же на него нападёт грабитель-извращенец, изнасилует, ограбит и под конец убьёт его. Как ни странно, в течение всего своего пути он встретил лишь чёрного кота, перебежавшего ему дорогу. Что ж, пожалуй, предвестник несчастий немного опоздал. Или же всё, что с ним случилось за день – не более чем цветочки, а настоящие неприятности ждут его впереди?
Как ни странно, даже проклятущая машина была на месте, Сугуро специально проверил, не выбиты ли у неё стёкла, не спущены ли шины или, на худой конец, не спёрта ли эмблема. Удивительно, но всё было точно также, как и утром. Рюджи угрюмо подумал, что только с той разницей, что сейчас-то подлый транспорт наверняка заведётся.
В кухонном окне, выходившем на сторону крыльца, горел уютный домашний свет. Кто знает, быть может, это грабители решили передохнуть после удачного улова, попить ворованного чая, поболтать и пообсуждать олуха-хозяина, который лишь представил себе, что закрывает дверь на ключ, а на самом деле он просто воткнул ключ в скважину и так и оставил его болтаться весь день – заходи – не хочу.
Рюджи невесело улыбнулся своим мыслям и поискал ладонью гвоздик с ключами. Их там не было. Ну, кто бы сомневался… Не теряя надежды, он толкнул дверь и – благословенные небеса! – она открылась!
— Я дома! – угрюмо констатировал он факт, предупреждая потенциальных воров, чтобы они сворачивали своё чаепитие и быстренько сигали с награбленным в окошко.
На кухне что-то звякнуло, по полу глухо застучали босые пятки.
— СУГУРО! – Рюджи не успел понять, что происходит, как его уже крепко обнимали за шею, уткнувшись носом в плечо.
— Р-рин, задушишь же… — Сугуро, пожалуй, первый раз за весь проклятущий день улыбнулся.
Рин. Такой родной, домашний, уютный и тёплый. Рин, всем телом прижавшийся к нему, бешено стуча хвостом по полу. Рин, радостно жмурящийся и зарывшийся рукой в мокрые волосы. Его, только его. Утешение после самого отвратительного дня.
— Наконец-то ты пришёл! Я уж думал, ты там офисную пьянку без меня устроил! – он слегка отстранился, счастливо улыбаясь.
Так скучал.
— С чего бы мне? – Сугуро задумчиво уставился на перепачканный чем-то нос Окумуры.
Судя по всему, это какао-порошок. Вроде бы, двадцатилетний взрослый парень, а всё какао намешивает. Ну, дурак же.
— Как «с чего»? – Рин удивлённо похлопал округлившимися глазами.
Тот легонько лизнул кончик его носа, почувствовав на языке вкус таявшего шоколадного порошка.
— А что не так?
Рин какое-то время продолжал непонимающе смотреть на Сугуро. Улыбка на его лице медленно растянулась обратно, и он звонко засмеялся, хлопая Рюджи по плечу.
— Ты… Ты что, забыл?! – давясь хохотом, спросил он.
Настала очередь Бона удивляться.
— О чём ты?
— Д… Дура-а-ак! Ой, Бон, какой же ты дура-а-ак..! – Рин зарылся лицом в его изодранный плащ. Хоть бы яд уже выветрился.
Он и дальше продолжал бы давиться истерикой, если бы Рюджи не отстранил его и не спросил в лоб, что, собственно, происходит и о чём он забыл.
Рин, выдохнув, успокоился и притянул Бона за затылок поближе к себе.
— Дурак, — повторил он и, улыбаясь, прошептал прямо в губы, — У тебя же сегодня день рождения…
Что?! Быть не может! Неужели… Ведь, казалось, совсем недавно они гуляли на пьянке в честь дня рождения Рендзо, а ведь это было в начале июля! Стало быть, уже конец августа, а он и не заметил…
— Я тебе, понимаешь, праздничный ужин варганю, а ты вообще о празднике не помнишь! Ну ты даёшь! – Рин взял его за руку и повёл, не давая разуться, в спальню.
— Ну, я не ты! Ты же за месяц начинаешь часы до дня рождения считать… — Сугуро старался делать вид, что его не смущает та уверенность, с которой Рин тащит его в столь двусмысленное место.
Подумать только, они уже два года живут вместе, при этом пять лет встречаясь, а он до сих пор смущается таких вещей.
Рин подбежал к шкафу, начал рыться на полке со своей одеждой, неразборчиво туда набитой. У Рюджи появился шанс скинуть лёгкий, как паутинка, драный плащ и ботинки. Окумура выудил из недр своей полки перевязанную лентой коробочку.
— С днём рождения, Сугуро! – он улыбнулся и протянул её Бону.
— Спасибо, — Рюджи, зная любовь Рина сразу же открывать подарки, потянул ленточку.
У него перехватило дыхание. В коробке на подушечке из искусственного бархата лежали чётки. Полированные красные бусины были точь-в-точь как старые деревянные, только высеченные из какого-то камня с белыми и розовыми прожилками. С ума сойти…
— Окумура, они же стоят целое состояние… — не нашёл других слов Сугуро, осторожно беря их в руки.
— Это не твоя забота, — Рин покраснел и начал с интересом изучать содержимое открытого шкафа, — Нравиться? – он скромно покосился на Бона.
— Рин, это ведь несколько твоих зарплат…
— Дурак, — Рин улыбнулся, принимая эти слова как положительный ответ.
Сугуро отложил чётки в сторону и подошёл к Окумуре. Обняв его за талию и притянув к себе, он прошептал:
— Мне очень нравится. Спасибо тебе, — и с нежностью прижался к его губам.
Рин завёл руки ему за шею и привычно обвил ногу хвостом. Так, обнявшись и целуясь, они простояли несколько минут, медленно раскачиваясь из сторону в сторону.
В конце концов, Рин отстранился, жадно ловя ртом воздух.
— Сугуро, мне надо торт в духовку поставить… Я твой любимый, между прочим, пеку!
Рюджи поцеловал его в шею.
— А может, торт подождёт?
— А ещё мне надо...!
Сугуро не дал ему договорить, вернувшись к припухлым губам. Проведя языком по клыкам, он ненадолго отстранился:
— Так, у кого тут день рождения, у меня или у тебя?
Рин, уловив, что хочет именинник, хихикнул:
— У тебя… — и снова поцеловал его.
Они рухнули на кровать, и Рин тут же обвил талию Бона ногами. Когда Рюджи, не отрываясь от его губ, начал стягивать рубашку, он мельком подумал, что если бы его спросили про самый счастливый день в его жизни, он бы, не думая, сказал, что сегодняшний.