[Lancovita]

Название: The Last Fight
Автор: Lancovita
Бета:  Xewry
Пейринг: Бон/Рин
Рейтинг: PG-13
Жанр: агнст
Примечание: постканон; возможно, ООС
От автора: написано по эдакой заявке Kassielle, которая хотела, чтобы кто-то написал фик по песне Bullet for My Valentine - The Last Fight именно с вышеуказанным пейрингом. Я старался, пыхтел и кусал локти, пытаясь не испоганить первую работы по моему ОТП, и текст у меня больше идет по акустическому варианту "буллетов". Надеюсь, я хоть как-то угадала, чего хотел заказчик, и что этот фик придется кому-нибудь по душе.)

Полночи Сугуро проворочался в кровати, пытаясь заснуть. Однако ему не давали спать холод, царивший в общежитии вот уже которую неделю, и страшные картины, преследующее его и днем, и ночью. Рюджи не имел никакого понятия о том, что случилось с системой отопления, и какого черта ее никто не чинит, а вот почему жуткие сцены не выходят у него из головы – знал наверняка.
В его комнате стояла кромешная тьма, и, изредка открывая глаза, он не видел ни зги. Скривившись и крепко выругавшись, Бон со злостью скинул с себя одеяло и сел на кровати. Взъерошил волосы и остался сидеть так, облокотившись о согнутые колени и подперев голову руками.
Он уехал в Киото всего лишь на пару недель, чтобы уладить вопросы с наследством и выбрать первосвященника, который займет его пост до того момента, когда он окончит обучаться экзорцизму. Но когда вернулся, ему показалось, что время сыграло с ним злую шутку - в Академии все переменилось до неузнаваемости. То есть как, Академия стояла на прежнем месте, студенты посещали ее все те же шесть дней в неделю, но вот люди, с которыми он жил и сражался бок о бок… Они превратились в жалкие подобия тех, кого он знал. Это были вымученные происходящим тени, бледные, с потускневшими глазами.
Сугуро хорошо помнил тот вечер, когда Сюра усадила его напротив себя в гостиной общежития и, проверив, одни ли они в комнате, никто ли не подслушивает их, поведала историю, от которой волосы на голове Рюджи стали дыбом.
***
Голос Сюры был тихим, надтреснутым, она часто прикладывалась к банке с пивом и горько смеялась над своим бессилием.
Никто не знал, что Юкио скрывал от них свою так называемую болезнь. Эта тайна до последнего была между ним, покойным Широ Фуджимото и лечащим Окумуру - младшего врачом. Юкио провернул все так, что новость о том, что он ходит на обследования к специалисту, восприняли как что-то само собой разумеющееся. «Конечно, - думали все, - ведь он рос в утробе матери вместе с братом, унаследовавшим силу Сатаны, их чертового папаши. Вдруг это когда-нибудь скажется на его самочувствии? Вдруг в нем тоже когда-нибудь проснется демоническая сила?». Но никто и вообразить себе не мог, что на его теле были странные черные пятна, похожие на своего рода метки, которые росли и время от времени доставляли Окумуре – младшему существенные неудобства.
- Врач Юкио уже потом рассказал мне, что тот приходил к нему тогда, когда чувствовал, что дело неладно, - перейдя на шепот, говорила Сюра. – Ему вкалывали вакцину, которая уменьшала боль и подавляла действие демонической крови…
- Демонической крови? – нервно сглотнул Сугуро. – Но ведь профессор говорил, что он…
- Юкио много чего говорил, - хрипло хохотнула Сюра, прикрывая глаза ладонью и качая головой. – Как оказалось, он был первоклассным вруном. Сказку о том, что Юкио рос слабым в утробе матери, они придумали вместе с Широ, когда его демоническая сторона начала проявлять себя. Тогда они впервые и наведались к одному лекарю… Он знал рецепт вакцины, которая несет в себе эффект уменьшения давления демонической силы. Ни для кого не секрет, что некоторые экзорцисты имеют родство с демонами, и этот лекарь специализировался как раз на таких полукровках, но не знал, сработает ли его вакцина на сыне Сатаны. Они решили попробовать, и оказалось, что вакцина в каком-то роде действует…
- В каком-то роде?
- Ну да. Она подавляла демоническую сторону Юкио, но не так эффективно. Время ее действия было меньше, чем обычно, и она так и не остановила роста этих пятен. – Сюра устало потерла лицо ладонями, а потом, взглянув на ошарашенного Бона, едва слышно добавила: - Вот такие дела.
- Не верится… - пробормотал Рюджи, с ужасом глядя куда-то в пол. – Просто не верится. Малая часть силы Сатаны… была в профессоре Окумура… Что за ересь?!
Сюра вновь расхохоталась. Смех ее был похож на карканье вороны, а в ее глазах было столько отчаянья, что он боялся заглядывать в них, боялся, что это самое отчаяние таким образом передастся и ему.
- Это правда, Сугуро, это правда. И как, малая часть силы? По меркам Сатаны – да, сила Юкио действительно невелика. А вот по нашим меркам, меркам экзорцистов, у него сила среднестатистического демона.
Рюджи потрясенно закрыл глаза и попытался успокоиться, унять мысли, которые водили в его голове сумбурный хоровод.
- Это получается, что профессор… Но ведь всего две недели прошло… Как?! – Он надеялся, что Сюра поймет его несвязный лепет, и, слава богу, она поняла.
- Да, времени прошло действительно мало, но… Это не показатель. – Говорить ей становилось все труднее, она тщательно подбирала слова. – Когда ты уезжал, Юкио уже был на миссии. Вместе с ним на нее отправились ария и заклинатель. Миссия поначалу казалась несложной, и Юкио явно думал, что они управятся с ней максимум за неделю. Однако что-то не сложилось, и времени понадобилось больше, чем он предполагал.
В один из дней ему стало плохо. Как он потом сознался врачу, недомогание преследовало его еще до миссии, но он не придавал этому большого значения. Юкио решил сходить на обследование после того, как вернется в Академию, и это оказалось самой большой и отвратительной ошибкой в его жизни. Он впервые пустил что-то на самотек.
Так вот… Однажды под вечер ему стало плохо, и на ночной осмотр территории с остальными ребятами он не пошел. Когда они вернулись, то оказалось, что у Юкио жар, он метался в бреду по кровати, никого не узнавал. Его явно преследовали галлюцинации: он просил у кого-то прощения, кого-то прогонял, кого-то умолял что-то прекратить. Ребята не стали вызывать обычного врача: заклинатель также оказался лекарем, поэтому сделал специальные зелья и поил его через каждых полчаса. Они просидели с ним всю ночь, а где-то под утро арии показалось, что, когда Юкио открыл глаза, зрачки его были красными, словно горели изнутри. Но парень все списал на недосып, потому что в следующую секунду наваждение исчезло.
На утро следующего дня Юкио стало значительно лучше, и все потихоньку начали забывать об этом ночном кошмаре. Лишь заклинатель продолжал приглядываться к Окумуре и изредка замечал странности в его поведении. В день их прибытия в Академию уже и он заметил в глазах Юкио этот страшный огонь и всерьез обеспокоился.
Юкио же сразу побежал к лекарю, и тот вколол ему удвоенную дозу вакцины. Но и такая порция не помогла. Уже не помогла. К вечеру Юкио… он просто двинулся. Я тогда, помнится, решила позвать его потренироваться вместе, но, сколько ни стучала в его дверь, он не открывал. Я подумала, что его попросту нет в комнате, и хотела было уже уйти, однако… Когда я услышала изнутри его тихий истеричный смех, меня обуял такой неконтролируемый страх, что я не раздумывая выломала дверь, а он…
Внезапно Сюра всхлипнула и, чертыхнувшись, надолго приложилась к банке. Сугуро, словно громом пораженный, неотрывно, молча следил за ней.
- Ты меня прости, - прохрипела Сюра, откидывая пустую банку. – Мне просто сложно… вспоминать это.
- Понимаю, - выдавил Рюджи, хотя, на самом-то деле, нихрена не понимал. Ему казалось, что он сейчас находится в каком-то бредовом сне, и что ему пора срочно просыпаться, дабы не поверить в реальность происходящего.
Сюра покивала, рассеянно дергая себя за прядь волос, а потом все-таки продолжила:
- Когда я вбежала внутрь, Юкио уже спускал предохранитель. Он хотел застрелиться, представляешь, да?! Я настолько перепугалась, что просто окаменела и не смогла вовремя выбить эту хреновину у него из руки. Раздался выстрел, и я… я… Знаешь, я… Мне показалось, что в ту секунду у меня самой сердце остановилось. Я вспомнила, как дышать, когда поняла, что все-таки успела, и что пуля лишь слегка задела висок. Но…
Сюра опять всхлипнула, и по ее щеке, наконец, скользнула слеза. Не выдержав и закрыв лицо руками, одна из самых сильных женщин, что знал Сугуро, беззвучно плакала. Бон почувствовал, как заныло его сердце, и посильнее вцепился пальцами в подлокотники кресла, так, что суставы на них побелели.
- Он был похож на загнанного зверя, - едва слышно прошептала Сюра, с силой проводя руками по волосам. – Он кричал, что не может так больше жить, что еще немного – и он сорвется… Я не понимала, о чем он, а когда он еще и попросил меня убить его, я… Я была просто ошарашена… Я… Я не знала, что вообще делать, а потом… Потом я разозлилась так, что ударила его, наорала… И я не заметила того момента, когда вывела его из себя, и он… В общем, я… меня просто впечатало в стену, понимаешь? Юкио стоял в метре от меня и… Этот оскал, эти глаза… Я никогда не забуду это. Если бы не Рин, прибежавший на шум, он бы просто убил меня.
Я… Я не помню, что было потом, я потеряла сознание. А когда я пришла в себя, то в комнате уже было с десяток экзорцистов. Они окружили абсолютно невменяемого Рина, заключили его в демонический круг. Рин же… Рин вообще не осознавал, где он, кто перед ним… Он лишь… Он лишь бился в этом кругу и кричал, чтобы ему вернули брата. Наверное, он бы разнес все вокруг, если бы не пришел Мефисто и… не вырубил его.
- Юкио просто исчез, - проговорила Сюра, откидывая голову на спинку кресла и глядя заплаканными глазами в темный потолок. – Мы до сих пор не знаем, где он, жив ли он. Мефисто и я решили не докладывать о том, что Рин в очередной раз вышел из-под контроля, а вот об остальном… было просто невозможно умолчать. Теперь весь Ватикан на ушах. Это начало настоящей войны, на мой взгляд. Больше нельзя ждать… Ведь я права, Сугуро? – Она с мольбой посмотрела на бледного, как полотно, Рюджи, но тот лишь промолчал в ответ, не в силах вымолвить и слова.
Несколько минут в гостиной царила тишина. Сюра продолжала беззвучно плакать, а Бон совершенно не знал, что можно сказать, чтобы разрушить весь ужас этого молчания.
- А Рин? Что с ним сейчас? – спросил он, наконец, осознав, что беспокоит его больше всего.
- Говорит, что все нормально, - откликнулась Сюра, втягивая воздух сквозь плотно сжатые зубы. – Говорит, что сейчас в нем еще больше решимости, что он обязательно победит Сатану, отомстит за Широ и за брата… Говорит, что обязательно найдет Юкио и спасет его. Но знаешь, Сугуро… Мне кажется, что все это он говорит для того, чтобы убедить себя в первую очередь. Мне страшно думать, что он мог сдастся, Сугуро, но… Вдруг это так? Вдруг обращение Юкио и его исчезновение стало для Рина последней каплей?..
- Ты недооцениваешь его, - вырвалось у Рюджи прежде, чем он успел понять, что он вообще говорит.
Поймав удивленный взгляд на себе, Сугуро нахмурился и добавил:
- Я уверен, это не сломает его.
Прищурившись, Сюра долго смотрела на него, а потом сухо усмехнулась:
- А ты, я смотрю, переполнен радужными надеждами… Все еще продолжаешь верить в него, как он и просил.
- Это лучше, чем сидеть и раскисать, когда еще ничего не кончено, - огрызнулся Рюджи в ответ и решительно встал с кресла. - Где он сейчас?
- У себя. Он недавно пришел с тренировки, отдыхает. Но лучше…
- До свидания, профессор, - не дослушав ее, попрощался Бон, схватил куртку и начал спускаться вниз.
Желание увидеть Окумуру ударило ему в голову и не отпускало его ни на секунду. Он практически бежал к выходу из своего корпуса общежития, когда дорогу ему преградили Рензо и Конэкомару.
- Бон, не ходи туда. – То ли просьба, то ли самый настоящий приказ.
Сугуро с удивлением уставился на упрямо поджимающего губы Конэкомару.
- Почему?
- Черт возьми, Бон, - нервно рассмеялся Шима, почесывая затылок. – Ты же сам понимаешь, что Окумура опасен…
- Что за хрень вы несете? – фыркнул Рюджи, сжимая кулаки. – Словно только что поняли, что он не смиренная овечка! Две недели назад вас это не останавливало!
Он услышал тихий шорох позади себя и обернулся. На лестнице, вцепившись одной рукой в перила, а другой придерживая незастегнутые половинки халата, стояла Камики. Встретившись взглядами с Сугуро, она поспешно отвернулась в сторону.
- Что, и ты туда же? - насмешливо поинтересовался Рюджи. – А кто-то когда-то был самым смелым и не переставал общаться с ним после того, как мы все узнали, что он – сын Сатаны?! Что же случилось такого, что и ты струсила?!
Изумо вздрогнула, и щеки ее залила краска.
- Вовсе я не струсила, - пробормотала она, все равно стараясь не смотреть на разозленного Сугуро. – Я просто считаю, что сейчас Окумуру не стоит трогать.
- Видел бы ты его в ту ночь, Бон, - вновь подал голос Конэкомару, - ты бы нас понял. Мы беспокоимся о тебе. Рин не в себе. Твой поход может закончиться весьма плачевно.
- Ты ведь опять начнешь учить его, - невесело усмехнулся Шима, подхватывая. – И все опять закончится дракой. Точнее…
- Я понял, придурок, - оборвал его Рюджи, цедя сквозь зубы.
Его охватывало отчаяние. Наверное, то самое, что витало в воздухе, что воспринималось как что-то материальное, опасное, и которому до этой секунды противился Сугуро. С одной стороны, ему хотелось податься навстречу уговорам друзей – завернуться в привычный кокон навязанных мыслей, принципов и не думать об Окумуре не иначе, как о враге, как о сыне Сатаны. С другой стороны, он прекрасно понимал, что так легко воплотить это в жизнь не получится. Точнее, не получится от слова «вообще». Думать об Окумуре, как о враге, не получалось, а те самые принципы, которые вбивались ему в голову с раннего детства, казались сейчас до невозможности глупыми и нелогичными.
Нет, он испытывал страх, ему было жутко при одной мысли о том, что сейчас представляет собой Рин. И не представлял, как он, Сугуро, появится перед ним, слишком гордый, чтобы уйти в любую секунду, струсив. Но…
- В ту ночь он бросался на всех, - в голосе Камики внезапно послышалась плохо скрываемая грусть. Бон вновь повернулся к ней и увидел, как она хмурится, поглаживая пальцами перила. – И на нас, и на учителей. Он не понимал, где друг, где враг, а где нейтральный человек. Он дошел до точки абсолютного безумия. Помнишь, Сугуро, ты говорил, что собственноручно убьешь его, если он причинит вред кому-то из нас? Так что ты думаешь, узнав о том, что Окумура практически навредил нам? Если бы не ректор, то он бы всех нас на куски разорвал. Мне так кажется.
Слушая Изумо, Рюджи до боли в суставах сжал кулаки. Что он думает, узнав о том, что Окумура сорвался? А ничего. В голове гулял ветер – все мысли словно самоуничтожились в мгновение ока. И это бесило Сугуро. Не могло не бесить.
Порывисто вздохнув, он огляделся. Справа от него по-прежнему стоял Конэкомару и внимательно смотрел на него поверх очков, стекла которых тускло мерцали в неярком освещении коридора. Слева – мялся с ноги на ногу Рензо и с преувеличенным интересом рассматривал стоящий неподалеку канделябр. Камики опиралась о перила лестницы и смотрела на Сугуро в упор; вид у нее был какой-то излишне замученный.
Откуда они только узнали, что он собирается уходить откуда-то из общежития? Караулили, что ли? Подслушивали-таки их разговор с Сюрой?
Саму Сюру Бон заметил не сразу. Она стояла в темноте второго этажа, неподалеку от лестницы, прислонившись спиной к стене. Встретившись с ним взглядами, профессор вышла на свет и через несколько минут молчания сказала:
- Вот что, Сугуро. Мы не вправе останавливать тебя. Но ты не можешь не признать, что в их словах есть логика, - Сюра кивнула на остальных ребят. - Рин не в состоянии говорить с тобой нормально. Подожди чуть-чуть, еще слишком мало времени прошло, а потом можешь сходить к нему, даже можешь попытаться вправить ему мозги. - Сухой смешок девушки отскочил от стен и утонул в полумраке холла. – Он сейчас живет там же, где и раньше. Просто туда никто не ходит. Ну, ты меня понял.
С минуту они мерялись взглядами, а потом Бон чертыхнулся и пулей взлетел по лестнице. Хлопнул дверью в свою комнату.
Так прошло три дня.

@темы: Окумура Рин, Сугуро Рюджи (Бон), Камики Изумо, Конэкомару, Шима, Сюра Киригакуре, фанфикшн

Comments

[Lancovita]

***
Сугуро терпеливо ждал, но сам не понимал, чего именно. Он не знал, как поймет, что времени прошло достаточно, для того чтобы Рин перебесился и смог адекватно воспринимать реальность. Он не знал, что бы хотел сказать Окумуре при встрече, и нужна ли эта встреча вообще. Он не знал, что будет делать, если поймет, что эта чертова полукровка уже не сможет вообще адекватно мыслить.
Рюджи повернул голову в сторону, где предположительно стояла кровать Конэкомару – отчего сегодняшняя ночь такая темная? Прислушался и услышал тихое сопение спящего друга. Все устали от извечных забот. Все с таким патетизмом и экспрессией говорили о скором возобновлении войны между демонами и экзорцистами, а когда дело запахло паленым – как-то сдулись. Нет, конечно, Сюра и остальные экзорцисты, которых знал Бон, были настроены решительно, а вот эксвайеры, на которых возлагались не маленькие надежды… Неужели пустышки? Неужели он, Сугуро Рюджи, тоже пустышка?
Бон поморщился и укусил себя за большой палец правой руки. Хотел было до крови, чтобы посмотреть, как займется золотистое пламя вокруг ранки – думал, что вид его Духа хоть как-то взбодрит его. Однако потом решил, что это будет как-то пафосно и в итоге ничего не даст – он лишь потревожит свою Силу напрасно. Если в душе человека поселился страх, его не выселишь оттуда вот так просто – человек должен сам избавиться от этой напасти. А Сугуро пока не чувствовал в себе решимость для такого шага и ненавидел себя за это.
Не он ли кричал тогда, в темнице, что считал Окумуру другом, а он предал их дружбу своим поведением? Не его ли Рин просил лишь об одном: поверить ему?
Верил ли он?
А хотел ли верить?
Сейчас… Не предавал ли он своим поведением ту самую дружбу сейчас?
Дружбу…
Укушенным пальцем Рюджи коснулся губ. Незадолго до его отъезда в Киото, Окумура сделал вещь, которая поразила Сугуро до глубины души – поцеловал его. Это было настолько внезапно, неожиданно, казалось таким противоестественным, что…
- Прекрати постоянно напирать на меня! – взвился тогда Рин, вскакивая из-за парты и чуть ли не сталкиваясь с Боном носами. – Чего ты этим добиваешься?!
- Чтобы ты зашевелился, дурень! – рявкнул в ответ Сугуро и ткнул пальцем в грудь Окумуры. – Ты только верещишь, что станешь круче, что получишь ранг паладина, что надерешь зад Сатане, а на деле никаким хреном не шевелишься! Что ты мнишь из себя, идиот?!
- Ты не можешь добиваться этого как-то иначе?
- Да ты ж тупоголовый осел – до тебя и так не доходит! Еще скажи, что это тебя уязвляет, - фыркнул Сугуро, сложив руки на груди.
В ответ Рин ощерился.
- А вот и скажу. Ты, знаешь ли… - и запнулся, ни с того ни с сего покраснев и как-то поникнув.
Бон вопросительно вскинул бровь.
- Что я, Окумура? Что ты там хотел сказать?
- Ну, ты… я… это… - блистал красноречием Рин, а его хвост за спиной нервно дергался из стороны в сторону.
Сугуро с умеренным интересом следил то за хвостом Окумуры, то за сменой эмоций и красок на его лице и с удивительным терпением ждал животрепещущего продолжения. Однако после пяти минут торжественного молчания не выдержал и процедил:
- Окумура, что ты жмешься, как целка перед сексом? Или ты говоришь что-то вразумительное, или я ухожу. – Он выразительно посмотрел на часы. – У меня слишком…
- Ну, ты мне как бы нравишься, вот что! – на одном дыхании сразу же выпалил Рин и тут же побледнел, как рисовая бумага, зажмурился.
Лицо Сугуро изумленно вытянулось. Он даже растерялся.
- Что, прости? – с нервным смешком переспросил Рюджи. – Окумура, ты не заболел часом? Ты чего несешь?
Рин насупился, а потом, скрипнув зубами, в один миг оказался рядом с ошарашенным Боном. Дернул его за галстук, заставляя нагнуться, и впился быстрым поцелуем ему в губы. Сугуро тогда словно током пробило. Он не успел толком ничего сообразить, а Окумура уже отскочил от него, красный как рак, буркнул что-то вроде: «Так, надеюсь, понятнее?» - и умчался.
… После этого инцидента Рюджи долго усыпал отборными, непечатными проклятьями этого чертового демона и думал, что поцелуй Окумуры и его внезапное признание в симпатии будет единственной проблемой по его возвращении из Киото. «О чем только думает этот придурок? – Сугуро смущался собственных мыслей и был готов убить себя за это идиотское смущение. – Мы же оба парни. Ну, он и педик, я скажу…». А сам, порой незаметно даже для себя, все возвращался к тому моменту, когда губы Окумуры прижались к его собственным. Они, эти чертовы губы, были сухими, горячими, слегка шершавыми из-за множества подсыхающих ранок, которые оставил сам себе своими же клыками Рин. И… И… поцелуй был… приятным.
Опомнившись, Рюджи вспыхнул и раздосадовано ударил кулаком по кровати. Но тут же спохватился и прислушался к темноте – не разбудил ли он Конэкомару. Удостоверившись, что друг продолжает мирно спать, Сугуро с тихим вздохом рухнул обратно на кровать, схватил подушку и с силой опустил ее себе на пылающее лицо.
«Мам, твой единственный сын, кажется, гей», - обратился Бон к матери, которая наверняка сладко спала в Киото и даже не подозревала о столь прискорбной, на взгляд Рюджи, новости.
Однако об этом Сугуро думал недолго. Мысли вновь вернулись в прежнее русло. Должен ли он идти к Окумуре? Что он ему скажет? Как воспримет его слова сам Окумура? После того, как воспримет – вернется ли Бон живым-здоровым от демона?
Рюджи раздраженно завозился под подушкой и сбросил ее с себя. Глотнул прохладного воздуха.
Тупые, абсолютно тупые мысли.
Сугуро потянулся к мобильному телефону, лежавшему на прикроватной тумбочке, и, щурясь от слишком яркого света экрана, посмотрел на время. 3.07.
И он решился.

[Lancovita]

***
На цыпочках пробираясь по длинным коридорам общежития, Сугуро натягивал на себя куртку и приглаживал взлохмаченные волосы. Искренне надеясь, что никого не разбудил после того, как не вписался в один из поворотов, он ступил на лестницу и начал спускаться вниз.
Дойдя до этажа, где находилась столовая, Рюджи с удивлением обнаружил, что дверь на кухню слегка приоткрыта, и оттуда льется свет. Бон осторожно приблизился к полоске света, заглянул на кухню и с удивлением обнаружил там Камики, с ногами залезшую на стол и отрешенно глядящую куда-то в стену. В руках ее остывала чашка кофе.
- Эй, - негромко окликнул ее Сугуро, немного подумав и зайдя на кухню. – Ты что тут делаешь?
Изумо вздрогнула и уставилась на него огромными глазами. Она была слишком погружена в свои мысли, чтобы услышать или увидеть его раньше, и теперь пребывала в легком испуге.
- А, это ты, - облегченно выдохнула девочка, наконец. – Сам-то что здесь делаешь?
- Я первым спросил, - пожал плечами Сугуро и рассеянно поправил на себе куртку.
- Мне не спится, - просто ответила Камики и, вспомнив о кофе в руках, сделала небольшой глоток из чашки. Поморщилась и вновь посмотрела на Бона более осмысленным взглядом. – А ты таки к Окумуре собрался, да? Ну и время ты выбрал! – в голосе ее скользнуло привычное ехидство. – Он наверняка спит, балбес.
Рюджи нахмурился и опять пожал плечами. Ему казалось, что сейчас Рин просто не в состоянии спать, вот так вот просто, крепко. Не при таких обстоятельствах. Однако вслух Сугуро ничего не сказал, поэтому Изумо лишь усмехнулась и спрыгнула со стола.
- Ну, сходи, хотя не думаю, что эта твоя задумка закончится чем-то хорошим или что-то даст, - заметила она, выливая кофе в раковину и включая воду, чтобы ополоснуть чашку. – Надеюсь, не забудешь свои сутры с перепугу, а, Сугуро?
- Не зарывайся, - огрызнулся в ответ Бон. – Я свое дело знаю. И я просто хочу поговорить с ним. Он бесит меня, он явно опустил руки! Что за хрень?!
Изумо, несколько раз моргнув, внимательно посмотрела на него.
- Так уж прямо? Так уж бесит? Эй, что с тобой случилось, Сугуро? Ты сам не свой! Когда это ты бежал к Окумуре, чтобы «просто поговорить с ним»? Когда ты успел так пересмотреть отношение к нему? - недоверчиво усмехнулась девочка, поставив чашку на место и уперев руки в бока.
Рюджи не нашел, что ответить ей. Он и сам ничего толком не понимал и не знал.
- Эй, Сугуро? – вновь окликнула его Камики, откинув голову назад. – А что произошло между тобой и Окумурой за два дня до твоего отъезда? Может, в этом причина?
Бон почувствовал, что еще чуть-чуть – и его щеки зальет краска.
- Не твое дело, - прорычал он. – Все как обычно!
- Ну да, ну да, - протянула Изумо, отбивая рваный ритм ногой по полу. – Ладно. Это действительно не мое дело, разбирайтесь там сами. Только… - она запнулась и закусила губу.
- Только что? – уточнил Рюджи, подгоняя ее.
Камики махнула рукой и принялась вытирать раковину от воды.
- Только все устали, Сугуро. Все устали от ежедневных тревог и забот, - озвучила девочка его же мысли. – И я устала. Это я к тому, что на данный момент ты единственный, кто еще хочет поставить мозги Окумуры на место. Уже единственный. Но, возможно, это последняя надежда на то, чтобы Рин… ну, как бы одумался.
- В смысле? – не понял Бон.
Изумо прекратила натирать раковину и мрачно посмотрела куда-то в сторону.
- В ту ночь в голове у меня мелькнула мысль: «А он вообще видит нас этими глазами?». Они у него были страшные, налитые кровью. Но знаешь, в них было столько отчаянья и страха, что мне стало невыносимо жаль его, вот честно. Наверняка он чувствовал себя ужасно одиноко, словно его бросили: брат исчез, все от него шарахаются, и даже эта дурочка Шиеми завизжала и спряталась у Шимы за спиной. Кто его всегда одергивал? Юкио, Сюра и ты.
- Я? – изумился Рюджи.
- Только не говори, что не знал этого, - раздраженно дернула плечом Камики. – Он всегда прислушивался к твоим словам, считал тебя крутым. Да он даже сам тебе это говорил, помнишь? Тогда, в Киото?
Сугуро промолчал, а она продолжила:
- Ну, так, может, и сейчас он прислушается к тебе? Ведь он сдался, понимаешь? Я видела его раз после случившегося, и меня просто передернуло от ужаса. Он сдался, это несомненно.
Кухня потонула в тишине. Изумо стояла, опираясь руками о раковину и опустив голову вниз, Рюджи сжимал ручку двери и рассматривал половицы под ногами.
- Ладно, я пошел, - решил он наконец, и Камики согласно кивнула:
- Давай, Сугуро. Удачи. Кстати, не стучи к нему. Дверь в его корпус постоянно открыта.

[Lancovita]

***
Ежась от промозглого холода, Бон толкнул дверь в общежитие, и она со скрипом отворилась. Действительно, не заперта.
Коридоры были не освещены, и, когда дверь за Сугуро закрылась, он погряз в темноте.
В детстве обычные родители уверяют обычных детей в том, что темноты бояться не нужно. Они твердят это до тех пор, пока их чада поверят в это и успокоятся. Однако родители Рюджи не были обычными, как и сам Сугуро – обычным ребенком. Как-то раз мать пыталась успокоить его, маленького и испуганного, не желающего спать с выключенным светом, но пришел отец и достаточно жестоко оборвал ее. Он сел рядом с Боном и сказал, что темноты нужно опасаться, но не бояться, и что он не потерпит, чтобы его сын распускал нюни перед одним из верных спутников всей той нечисти, против которой сражаются экзорцисты.
Тяжело вздохнув и достав из кармана мобильный телефон, Сугуро двинулся вперед. Освещая себе путь включенным экраном, он вспоминал, в какой комнате живет Окумура.
Рюджи начал подниматься наверх, когда услышал, как этажом выше шумит вода, и кто-то фыркает, умываясь. Облизав мигом пересохшие губы и сглотнув, он ускорил шаг и уже вскоре оказался около закутка с умывальниками.
Рядом с одним из них и стоял Рин. Услышав чьи-то шаги, он резко обернулся на звук, и Бон вздрогнул, увидев мерцание дьявольского огня в его глазах за спутанными, мокрыми прядями волос.
- Эй, Окумура, это я, - окликнул его Сугуро, не совсем уверенный, что Рин узнал его.
Демон выпрямился, вглядываясь в лицо Рюджи, и через несколько секунд страшный огонь погас в его глазах.
- Сугуро, - хриплым голосом протянул Рин. – Что ты здесь делаешь?
- Э… Я пришел… Поговорить.
- Поговорить? О чем?
Сугуро смутился.
- Да… Да просто так.
Что-то говорило ему, чтобы он молчал о произошедшем. Во всяком случае, до поры до времени. Иначе не миновать ему беды.
- Просто так, - эхом откликнулся Окумура и склонил голову вбок. – Ну, пошли тогда. Не в коридоре же стоять.
И он повел его в направление своей комнаты. Рюджи шел в двух шагах от Рина, вперившись взглядом ему куда-то в лопатки. Ему не нравился голос Окумуры. Ему не нравилось его поведение. До последнего Сугуро не верил, что этот бес взял и сдался, но неужели…
В комнате Рина было так же холодно, как и в коридоре. А сам Окумура расхаживал в легких штанах и старой поношенной футболке. Прятать хвост он так и не научился, и тот безвольной плетью волочился за хозяином по полу.
А еще в комнате Окумуры царили идеальные чистота и порядок. На полках ни пылинки, полы надраены до блеска, все вещи лежат на своих местах. На секунду Рюджи показалось, что он в музее. Окружающая его стерильность была слишком странна для комнаты, в которой едят, спят, читают, учат уроки – одним словом, живут. Да и сам Рин никогда не был ярым приверженцем порядка, и это знали все. «Что за хрень?», - подумал Бон, недоуменно хлопая глазами.
Когда же Рин повернулся к нему лицом на свету, Сугуро даже вздрогнул. Бледный, с черными кругами под тусклыми глазами, совершенно измотанный, он спокойно смотрел на Бона. Слишком спокойно.
- Ну что, говори, - бросил через плечо Окумура и сел на свою разобранную измятую кровать, неотрывно следя за Рюджи.
Тот лишь молчал, потрясенно разглядывая демона.
«Я не хочу быть рядом с тобой», - мелькнула в голове Бона паническая мысль. Окумура действительно пугал. Он был похож на загнанного в угол, избитого палками зверя – измученного, но готового в любую секунду броситься и разодрать глотку.
Но, несмотря на это, Сугуро понимал, что не может вот так вот просто уйти. И не в гордости было дело.
«Что ты чувствуешь сейчас, Рин? Я бы хотел понять, но, черт возьми…».
- Будем молчать? – обнажил клыки в ухмылке Окумура.
- Ну… Как ты? – неуверенно начал Бон, опомнившись.
- Нормально, как всегда, - отозвался Рин, недоверчиво щурясь на него.
«Всего несколько слов, а я уже словно задыхаюсь от твоей лжи. Что за хрень ты мне навязываешь?»
- Шима сказал, что ты не ходил на занятия. – Рюджи не знал, потому что только что сам придумал это, но бил наверняка. – Почему?
- Я всегда прогуливал. Вот и сейчас настроения для учебы нет, - фыркнул Окумура. - Какая тебе разница, Сугуро?
Сугуро покачал головой, и с губ его сорвалось:
- Так они были правы…
В глазах Рина появилась злая настороженность.
- Ты о чем?
Эти слова стали последней каплей. Они отрезвили Рюджи, помогли взорваться, как подожженному пороху. Подскочив к не успевшему отреагировать Окумуре, он изо всех сил ударил его кулаком по лицу. Голова Рина мотнулась в сторону, и Сугуро с садистским удовольствием добавил, всадив кулак ему в живот. Тут уже Рин сориентировался, и они оба покатились по полу.
- Какого хрена? – прорычал Окумура, сверкая глазами.
- Какого хрена?! Это я у тебя должен спросить, ублюдок! – заорал в ответ Бон, сжимая горло Рина. Он придавил демона к полу и был готов ударить еще раз. – С какой стати ты сдался, Окумура?! Что случилось, идиот несчастный?! Это все, на что ты способен? Сидеть, ждать смерти и молиться, чтобы она пришла за тобой поскорее? Ну, так давай, Окумура! Сдохни за просто так!
Тело Рина полыхнуло синим пламенем, и Сугуро отбросило в сторону. Ударившись спиной об пол и превозмогая боль в груди, тот сразу же вскочил и смерил презрительным взглядом Окумуру, вставшего на корточки и скалящего на него зубы,.
- Ты жалок! – сплюнул Бон.
- Да что ты понимаешь?! – раненым зверем взвыл Рин, распрямляясь. – Ты ведь нихрена не знаешь!
- Да, я не понимаю, что ты чувствуешь! – рявкнул в ответ Сугуро, сжимая кулаки и наступая на демона. – Но мне достаточно видеть то, что ты просто опустил руки, идиот! С какой стати? А как же твои слова, что ты отомстишь Сатане за смерть отца, что найдешь Юкио и спасешь его? Они что для тебя, пустое место?!
- Заткнись! – прогремел Окумура, кидаясь на него и руша на пол. Сильнее обычного человека раз в сто, Рин просто выбил весь дух из Рюджи. – Замолчи, Сугуро!
Клыки его были в паре миллиметров от лица Бона, а его синее яростное пламя окутало их двоих. Но Рюджи уже не чувствовал ни страха, ни жара, оттого просипел:
- Я был уверен… Уверен, что они неправы… Что это они так думают… А ты…
Грудная клетка разрывалась от недостатка кислорода, а руки Рина все сильнее сжимали его плечи, вдавливая в пол.
- Я хочу убивать, - внезапно сказал Окумура, и глаза Бона расширись от неожиданности.
Синий огонь унялся, и хватка Рина ослабла.
- Понимаешь, Сугуро? – прошептал едва слышно Окумура, скалясь в безумной улыбке. – Это… как зависимость.
- Ты что несешь? – едва выдавил Рюджи.
- Я хочу потрошить их… - продолжал Рин, не слыша его. – Потрошить всех этих тварей, а потом добраться до этого хрена, содрать с него кожу и…
Заскрежетав зубами, Сугуро нашел в себе силы приподнять голову от пола и со всех сил ударить ей в лицо Окумуры. Из глаз брызнули слезы, на щеках осталась теплая кровь из разбитого носа Рина, а сам демон, взвыв, скатился с него.
- Зависимость? Зависимость, да?! – прорычал Рюджи, распластавшись на полу и полными легкими вдыхая пропитанный их кровью воздух. – Ты точно ополоумел, Окумура! Ты, чертова хвостатая зараза, вообще соображаешь, что несешь?! Да еще с таким видом? Ну, так, может, пусть эта зависимость и убьет тебя, а?!
Он резко сел, его тут же замутило, но он повернул голову к притихшему Рину.
- Знаешь что? Больше всего я сейчас хочу уйти. Плюнуть на все и уйти. Лишь бы поскорее уйти из этого ада. Но я не могу.
Окумура вздрогнул и, утирая кровь из-под носа, неуверенно покосился на Бона.
- Почему? – тихо спросил он.
- Потому что мы друзья, придурок! – вновь взвился Сугуро.
Рин изумленно хлопал глазами, таращась на Сугуро, как на какое-то привидение. И продолжал бы маяться этой дурью еще долго, если бы Рюджи не цокнул языком и начал подниматься, охая и держась за ноющую грудь.
- Мне кажется, нам нужно умыться, - пропыхтел он, отвечая на безмолвный вопрос Окумуры, который смотрел на него снизу-вверх обескураженным взглядом.
В полной тишине они добрели до недавно покинутого закутка с умывальниками, ополоснули лица от крови и, все так же молча, вернулись обратно.

[Lancovita]

- Прости меня, Сугуро, - вдруг выдал Рин, низко опуская голову и закрывая за ними дверь в комнату.
- А? – Рюджи удивленно обернулся к нему.
- Ну, я, наверное, действительно идиот, - повел плечами Окумура. – Я просто слил.
Глядя, как едва заметно дергается его хвост, Бон фыркнул:
- А ты еще сомневался?
Рин потер шею ладонью и открыл было рот для очередного оправдания, но тут Сугуро, закатив глаза к потолку и ругнувшись, схватил его за шкирку и порывисто притянул к себе. Встретившись многострадальным носом с плечом Бона, Окумура дернулся в его медвежьих объятьях и затих.
- Должен ли я бороться за то, что считаю правильным? – вслух задал риторический вопрос Рюджи. – Или должен позволить этому умереть?
Рин смущенно сопел ему в плечо и не знал, куда девать руки. Вздохнув и что-то решив для себя, Сугуро слегка отодвинул его от себя и серьезно посмотрел ему в глаза:
- Еще одна битва, Окумура. – Тот ответил ему недоуменным взглядом, и Бон продолжил: - Мы должны выиграть еще одну битву, ты меня понял? Я буду бороться.
- Сугуро…
- Я не твой враг. Я попытаюсь, в последний раз попытаюсь поверить в тебя. Но только попробуй сломайся прямо передо мной, Окумура, - Рюджи несильно встряхнул его. – Ты меня слышишь?
Рин кивнул. Его хвост впервые за прибытие Бона в комнате описал в воздухе какую-то замысловатую фигуру.
- Я буду бороться, - повторил Сугуро. – А ты будешь, а, идиот?
Осмелев, Окумура несильно двинул ему кулаком в живот.
- Задолбал обзываться. Буду.
- Это мы еще посмотрим, - усмехнулся Рюджи и тотчас поморщился – от усмешки разбитая губа, совсем недавно переставшая кровоточить, вновь отозвалась противной, тянущей болью. Он почувствовал, как что-то теплое скатывается у него по подбородку.
Рин как-то заворожено проследил за капелькой крови, а когда она вознамерилась сорваться с подбородка Сугуро на воротник рубашки, резко подался вперед и слизнул ее. Бон дернулся, почувствовав, как тотчас запылало его лицо, но не отодвинулся от Окумуры. В голове появилось абсолютно противоестественное желание узнать, что же будет дальше.
Тем временем Рин облизнулся, внимательно посмотрел на замершего Сугуро и, немного помявшись, потянулся к его губам. Осторожно, готовый в любую секунду отпрыгнуть в сторону – ну, точно дикий.
Почувствовав губы Окумуры на своих, Рюджи напрягся и, кажется, забыл, как дышать. На этот раз эти губы были влажными и с металлическим привкусом крови. Сугуро и не запомнил того момента, когда начал отвечать на поцелуй, а обрадованный инициативой Бона Рин сунул руки под его рубашку. Он вытаращил глаза, дернулся, и клыком Окумура задел края ранки на его губах. Огласив комнату парой непечатных проклятий, Рюджи отскочил от демона и заявил:
- Хватит. Я… Давай-ка по порядку. И вообще, что-то как-то ты быстро взбодрился. Я ведь ничего особенного тебе не сказал!
Рин лишь развел руками и глупо улыбнулся, шмыгая разбитым носом. И тут Сугуро понял, что ни черта Окумура не «взбодрился».
Человек – слишком зацикленное существо, для того чтобы быстро забывать о своих бедах, о разногласиях с самим собой. Рин был наполовину человеком, и, естественно, на него это правило тоже действовало.
Но в каждом человеке есть альтруистическая сторона, которая позволяет ему быть хорошим актером и не показывать окружающим свою боль. Окумура же всегда был таким, вечно полагающимся только на себя.
Он практически потерял брата. Брат, сам того не желая, практически предал его. Рин остался один, и вовремя никто не подставил ему плечо, чтобы он мог с облегчением на него опереться. Это потрясение, это разрушение изнутри, рана на ране – слишком тяжело и больно, чтобы и правда так улыбаться. У радующихся чему-то людей не бывает таких грустных глаз.
«Опять ты пытаешься обмануть меня, придурок. Нет, меня действительно тошнит от твоей лжи», - подумал Сугуро и вновь притянул Рина к себе.
- Ну, давай же, Окумура, главное бороться, - его слова звучали практически ласково, и демон тяжело вздохнул, опаляя горячим дыханием плечо Бона и мигом прекращая улыбаться.
«Над твоей головой сгущаются тучи и не предвещают ничего хорошего. Есть ли в тебе хоть капля надежды, или же осталось только отчаянье?».
- Ты не один. Я… Я не против тебя. Я не твой враг, - повторял Сугуро раз за разом, и вскоре Окумура, словно убаюканный его голосом, прикрыл глаза и едва заметно кивнул.
«Мы оба пытаемся, пытаемся поверить, - Рюджи сам закрыл глаза. – В себя, в друг друга и… И черт знает во что еще. Но действительно – словно в последний раз».
Главное - верить.
Сильный порыв ветра приоткрыл окно в комнату Окумуры и пустил внутрь свежий, прохладный, утренний воздух. Занималась заря. Тьма отступала.

[Мэй Линн]

Ух ты. Это первое, что я прочитала на этот пейринг - большая удача))) Отлично

[Lancovita]

Мэй Линн, спасибо.)

[я приду за собакой твоей мамки]

Ой-ой-ой, как же приятно читать такие фанфики! Прям... хорошо так на душе-е~! Очень здорово!

[Lancovita]

госпожа леана приятно читать такие комментарии ^^ так что и вам спасибо.)

[полупроводник]

Понравилось. Очень.
Автор, я вас любить!

[Lancovita]

Катрина Кейнс, благодарю.)) очень приятно, правда.)

[Эйвлинн]

Вот это сильно. Сшибает. Настроение чувствуется на раз. Каждое слово, как монетка в колодец...
Давно такого не чувствовала, когда не хочешь, чтобы заканчивалось и нужно было ждать проду.
Автор, могу написать только пять букв: Б Р А В О!

[Lancovita]

Ев.АнгеЛ.ина ох, спасибо большое.) старалась.)
безумно приятно читать такие комментарии.)

[Эйвлинн]

Lancovita,
безумно приятно читать такие фики. и оставлять на них такие комметарии

[КЁШ ПЕРЕДАСТ]

это невероятно здорово!!1
спасибо Вам за прекрасное, Автор.

[Lancovita]

...Фиолетовый Дракон... ох, спасибо очень приятно)